Изменения ст. 334 ГК РФ в рамках реформы гражданского законода- тельства привели к возникновению нового вида залога, который возникает из ареста. Так, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (ст. 174.1 ГК), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, в соответствии с которым требования такого лица были удовлетворены (п. 5 ст. 334 ГК).
В профессиональном сообществе данный вид залога уже успели окрестить «арестантским», однако, пожалуй, это не самое благозвучное название. Поэтому мы обо- значим его как «судебный» залог. В прак- тике уже встал вопрос о том, сохраняют- ся ли возникшие права залогодержателя в банкротстве должника, учитывая специ- фику норм этого института.
Одним из последствий введения в отношении должника процедуры наблюдения является приостановление процедуры исполнительного производства и снятие ранее наложенных арестов (ст. 63 Фе- дерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»; далее — Закон № 127-ФЗ). Исключение составляет арест, который был наложен в качестве обеспечительных мер (п. 7 поста- новления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 59 «О некоторых вопросах прак- тики применения Федерального закона “Об исполнительном производстве"»; далее — Постановление Пленума ВАС № 59). Однако и такой арест подлежит прекращению в связи с введением в отношении должника процедуры конкурсного производства (ст. 126 Закона № 127-ФЗ). В связи с этим встает вопрос о том, сохра- няется ли судебный залог в банкротстве при отпадении основания его возникнове- ния, то есть ареста. На настоящий момент мнения юристов, практикующих в области конкурс- ного права, разделились. Одни считают, что залог как последствие наложения ареста в банкротстве должен прекращаться 1. Другие, — что судебный залог, однажды возникнув, с введением банкротства никуда не пропадает 2. Вопрос о признании за кредитором зало- гового статуса в банкротстве является очень актуальным. Такой кредитор имеет при- оритет перед всеми остальными (незалоговыми) кредиторами должника в банкрот- стве и получает 70% от денежных средств, вырученных от продажи имущества, нахо- дившегося в залоге (ст.ст. 18.1, 138 Закона № 127-ФЗ). Таким образом, возникновение залога из ареста и его сохранение в банкротстве может оказать сильное влияние на практику дел о банкротстве и процесс их проведения. В судебной практике существуют две противоположные позиции по вопросу сохранения судебного залога в банкротстве должника.
Подход первый: наблюдение в банкротстве не является основанием для прекращения судебного залога
В одном из дел суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и указал, что арест (залог), который возник в результате наложения обеспечительных мер по иску, должен сохраняться при введении в отношении должника наблюдения. Суд установил, что арест на недвижимое имущество должника наложен не в ходе исполнительного производства, а в ходе процедуры судебного взыскания задолженности в качестве обеспечительной меры. Соответственно, отсутствуют поименованные в п. 1 ст. 63 Закона № 127-ФЗ осно- вания для снятия ранее указанного обре- менения (постановление АС Поволжского округа от 17.09.2015 по делу № А55- 27454/2014).
Суд в данном споре промолчал о том, что произойдет с арестом и, соответственно, с залогом в дальнейшем. Ведь при введении в отношении должника конкурсного про- изводства снимаются аресты, наложенные по любому основанию, в том числе в рамках обеспечительных мер.
Данная позиция берет свое начало из разъяснений, которые были даны ВАС РФ в Постановлении Пленума ВАС № 59. Так, в п. 7 данного постановления Пленум разъяснил, что принятые судами меры (в виде арестов и иных ограничений по рас- поряжению имуществом должника), направленные на обеспечение иска, сохраняются с даты вынесения судом определения о введении наблюдения.
Дальнейшее развитие судебной практики в данном регионе закрепило подход, соглас-
- См., напр.: Тезисы Р. Сайфуллина к научному круглому столу Юридического института «М-Логос» по теме
«Проблемные вопросы новой редакции норм ГК РФ о залоге»: эл. версия. Режим доступа: http://www.m-logos. ru/img/Tezis_Saifullina_181114.pdf.
- См., напр.: Терещенко Т. А., Ганюшин О. Е. «Арестантский залог»: отдельные вопросы правоприменения // Закон. 2016. № 3. Также обсуждение этой темы см. на портале zakon.ru (https://zakon.ru/blog/2016/3/9/ zalog_v_silu_aresta_popytaemsya_razobratsya_s_nekotorymi_spornymi_voprosami).
но которому судебный залог в банкротстве не прекращается ни при каких условиях, включая отмену ареста. При этом суды указывают на то, что с момента вступления в законную силу решения суда о взыскании денежных средств по договору, который был обеспечен арестом имущества должника, у кредитора возникают права залогодержателя в отноше- нии спорного имущества в силу закона.
Данные права могут быть реализо- ваны в рамках дела о несостоятельности в порядке, установленном специальными положениями ст. 18.1, п. 5 ст. 138 Закона № 127-ФЗ (постановление 12ААС от 21.07.2016 по делу № А12-4283/2016).
В одном из дел суд апелляционной инстанции прямо указал, что принятие при- ставом постановления о прекращении аре- ста в рамках дела о банкротстве не является основанием прекращения права залога на недвижимое имущество, которое воз- никло на основании п. 5 ст. 334 ГК РФ. Право залога возникло у кредитора с даты вступления в законную силу решения суда о взыскании задолженности.
При этом, по мнению суда, отсутствуют обстоятельства, с которыми действующее законодательство связывает возможность прекращения права залога (постановле- ние 1ААС от 02.06.2016 по делу № А11- 9381/2015).
В другом деле банк, пропустив срок на включение в реестр требований креди- торов, в рамках конкурсного производства обратился с заявлением о включении его требований в реестр с признанием за ним статуса залогового кредитора (п. 5 ст. 334 ГК). Суд первой инстанции включил требования банка в реестр требований кре- диторов, а в признании за банком статуса залогового кредитора отказал. Апелляция отменила определение суда первой инстанции в части, признав за банком статус залогового кредитора (постановление 13ААС от 24.06.2016 по делу № А42-7533/2014).
Подход второй:
закон о банкротстве является специальным, поэтому судебный залог прекращается
Существует иной подход, согласно которо- му право кредитора на подачу иска об обра- щении взыскания на заложенное имущество (п. 5 ст. 334 ГК) применяется в случае обыч- ной экономической деятельности должни- ка, но не при введении процедуры банкрот- ства (постановление АС Уральского округа от 15.12.2015 по делу № А60-19816/2014). Одним из ключевых доводов, обосновывающих невозможность применения положений о судебном залоге в ходе банкротства должника, является указание на то, что нормы закона о банкротстве носят специальный характер.
В одном из дел суд апелляционной инстанции указал, что законодательство о банкротстве предусматривает введение моратория. Он не только препятствует кре- диторам в получении преимущественной принудительной реализации своих прав в течение срока проведения процедур, но и приостанавливает уже предпринимаемые действия в отношении должника, которые, в свою очередь, препятствуют началу новых действий.
По мнению суда, случаи предоставления приоритета требованиям, которые не осно- вываются на договорах, должны быть сведены к минимуму. Это позволит обеспечить определенность гражданского оборота. В итоге суд пришел к выводу, что залог, возникший в порядке п. 5 ст. 334 ГК РФ, и залог, возникший на основании догово- ра, при возбуждении в отношении должника дела о банкротстве влекут за собой раз- ные правовые последствия (постановление 6ААС от 24.06.2016 № 06АП-2718/2016).
В другом деле суд установил, что возникновение права залога не вытекает из существа п. 5 ст. 334 ГК РФ. Данное основание залога не предусмотрено ни дого- вором, ни законом и подразумевает активную роль суда при его определении. Суд указал, что требования банка не обеспечены залогом имущества должника по граж- данско-правовой сделке. Признание банка залогодержателем недвижимого имущества, которое является предметом обеспечения требования по кредитным обязательствам, приведет к нарушению прав иных кредиторов в рамках дела о банкротстве.
По мнению суда, это нарушает существо отношений залога, поскольку п. 5 ст. 334 ГК дает возможность кредитору противопостав- лять свои права и обязанности залогодер- жателя в отношении недвижимости должника перед всеми третьими лицами. К таким лицам относятся и те, которым недобросовестный должник произвел отчуждение или обременение имущества вопреки установленному судом запрету на его распоряжение. При этом подобные права отсутствуют по отношению к иным кредиторам должника (постановление 5ААС от 31.05.2016 по делу№ А59-5271/2015).
Со своей стороны считаем, что есть несколько аргументов в пользу того, что судебный залог не должен сохраняться при введении процедуры банкротства должника.
Аргумент № 1.
Судебный залог возникает только при наличии определенного юридического состава
Цель законодателя при введении нормы п. 5 ст. 334 ГК РФ состояла в том, чтобы избежать оспаривания кредиторами сделок должника по отчуждению имущества, которые были совершены в нарушение ареста.
Кроме этого, законодатель решил наделить кредитора правом на обращение взыскания на арестованное имущество, даже если предмет ареста находится у третьего лица.
Бесспорно, данное положение существенно в лучшую сторону влияет на права креди- торов с точки зрения процессуальной экономии. Исходя из буквального содержания п. 5 ст. 334, ст. 174.1 ГК РФ, для возникновения залога требуется определенный юри- дический состав. Во-первых, кредитор должен обратиться с иском к должнику. Во-вторых, необходимо наложить арест в виде обеспечительной меры или меры принудительного взыскания. В-третьих, решение в пользу кредитора должно вступить в силу. В качестве четвертого элемента можно выделить факт отчуждения арестованного имущества должником третьему лицу. Буквально это не вытекает из указанных норм, однако, по нашему мнению, данный элемент должен присутствовать de lege ferenda.
С нашей точки зрения, права залого- держателя вообще не должны возникать в случае, если должник не отчуждал предмет ареста. Иначе для чего кредитору права залогодержателя, если он может обратить взыскание на предмет ареста, находящийся у должника в результате процедуры исполнительного производства 3.
Если в рамках банкротства должника в конкурсной массе находится арестованное имущество, это еще не означает, что у кредитора возникли права залогодержателя согласно п. 5 ст. 334 ГК.
Совсем другое дело, когда должник произвел отчуждение арестованного имущества, а приобретатель такого имущества оказался в банкротстве. Очевидно, что в этом слу- чае судебный залог возникает и сохраняет свое действие при банкротстве приобретате- ля. Здесь арест не отменяется по правилам Закона № 127-ФЗ, поскольку его эффект распространялся лишь на имущество продавца, а не приобретателя.
- Согласно п. 5 ст. 334 ГК РФ получается, что любой взыскатель по исполнительному производству является за- логодержателем. При этом Федеральный закон от № 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» содержит различия между фигурами взыскателя и залогодержателя.
Аргумент № 2.
Судебный залог нарушает принцип равенства кредиторов
Равенство кредиторов одной очереди и пропорциональное распределение межу ними денежных средств, вырученных от продажи конкурсной массы должника, является одним из основных принципов Закона № 127-ФЗ. Включение требований кредитора, обеспеченных залогом из ареста, существенно нарушает указанный принцип. Ведь залоговым кредитором становится тот, кто первый заявил свои требования к должнику и наложил арест на его имущество в виде обеспечительных мер по иску или в порядке принудительного исполнения судебного решения. Справедливость подхода «право защищает активного» в данном случае вызывает определенные сомнения.
С момента введения в отношении должника процедуры наблюдения все требования кредиторов считаются наступившими (п. 3 ст. 63 Закона № 127-ФЗ). Таким образом, на практике может сложиться следующая ситуация. А должно B 100, срок возврата долга наступил и B обратился в суд с иском и ходатайством о наложении обеспечительных мер в виде ареста имущества A. Ходатайство было удовлетворено и после вынесения окончательного судебного решения у В возникли права залогодержателя. При этом А также должен С 100, но срок возврата долга пока не наступил. Далее, в отношении А открывается процедура банкротства, B и C предъявляют свои требования. При этом В устанавливает за собой статус залогового кредитора и в конечном итоге получает преимущественное удовлетворение 70%) из конкурсной массы. Другими словами, в связи с тем, что права требования В возникли ранее и он совершил активные действия по истребо- ванию своего долга, В получает приоритет перед С, у которого срок предъявления требований к должнику не наступил, но он уже
заранее находится в положении аутсайдера в возможном банкротстве А.
Такая ситуация может внести существенную неопределенность в экономический оборот. Вопрос, дали бы вы в долг лицу, у которого все имущество уже в зало- ге, звучит, пожалуй, риторически. Но при этом у контрагента могут быть и иные кре- диторы (незалоговые), которые теоретически в любой момент могут наложить арест на имущество должника и получить приоритет через судебный залог в возможном банкротстве должника.
Если это сравнить с ситуацией, когда должник после заключения договора с С заключил договор залога с В, то можно обнаружить немного отличий. Главное состоит в том, что если бы должник заключил договор залога с В, у С имелась бы возможность оспаривать сделку залога по основаниям, предусмотренным ст. 61.2 и ст. 61.3 Закона№ 127-ФЗ. При этом остается открытым вопрос о том, на каком основании оспаривать, например, определение суда о нало- жении обеспечительных мер, на основании которого возникают права залогодержателя по п. 5 ст. 334 ГК РФ. В данном случае про- сто отсутствуют видимые правовые основания для оспаривания такого судебного акта. Необходимо отметить, что Минэкономразвития подготовило законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)” и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования вопросов применения процедур наблюдения и финансового оздоровления», в котором предпринимается попытка раз- решить указанную проблему. Для этого арбитражный управляющий и кредиторы наделяются правом возражать в признании за кредитором залогового статуса в определенных случаях, например, если судеб- ный акт, на котором кредитор основывает свои требования, вступил в силу ранее, чем за месяц до принятия заявления о банкротстве. Верховный суд РФ уже дал свое отрицательное заключение на признание судебного залога, которое было предложено Минэкономразвития.
Если суды будут развивать идею судеб- ного залога в банкротстве, то можно стол- кнуться со следующей ситуацией. Суд в рамках дела о взыскании задолженно- сти с физического лица выносит определе- ние об обеспечительных мерах в виде аре- ста имущества, принадлежащего должнику, включая единственное для него жилье. Так, Судебная коллегия по административным делам Верховного суда РФ допустила нало- жение ареста судебным приставом-испол- нителем на единственное жилье должника. Она указала, что арест выражается в запре- те на совершение регистрационных дей- ствий в отношении объекта недвижимости, то есть в запрете распоряжения этим иму- ществом. Он не предусматривает ограничение права пользования квартирой и обра- щение на нее взыскания, изъятие квартиры и ее реализацию либо передачу взыскателю. Арест не является незаконным только потому, что он наложен на единствен- ное жилье должника. Указанная мера при- нята судебным приставом-исполнителем в целях воспрепятствования должнику рас- порядиться данным имуществом в ущерб интересам взыскателя (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2016) (утв. Президиумом 13.04.2016). При вынесении решения о взыскании задолженности у кредитора возникают права залогодержателя согласно п. 5 ст. 334 ГК РФ. В дальнейшем в отно- шении гражданина открывается процедура банкротства. Законодательство устанавли- вает недопустимость обращения взыскания на единственное жилье гражданина-должника (п. 3 ст. 213.25 Закона № 127-ФЗ, ст. 446 ГПК).
Однако есть исключение из этого положения, когда жилье является предме- том ипотеки в обеспечение кредита, полученного на покупку именно этого жилья. Другими словами, если допустить сохранение судебного залога в банкротстве, это даст возможность кредиторам обращать взыскание на жилье граждан, являющееся единственным местом жительства для них. Понятно, что суды, скорее всего, доста- точно быстро разберутся с подобными казу- сами. Однако допустимость такой ситуации показывает непроработанность идеи судеб- ного залога и несогласованность законодательных норм.
Аргумент № 3.
Судебный залог предоставляет кредитору экономически необоснованное преимущество
Кредитор, у которого возникло право залога из ареста, приобретает благо в виде залога безвозмездно, в отличие от кредитора, кото- рый приобрел право залога на основании договора. Так, залогодержатель по договору «платит» за предоставление залога опре- деленным образом: снижением процентной ставки, предоставлением другого, выгодного для должника условия.
В подавляющем большинстве случаев залоговый кредитор никогда не пошел бы на сделку с должником, если бы последний не предоставил залог. Обычный же креди- тор, заключая сделку с должником, добро- вольно берет на себя риски возможного банкротства должника и последующего уча- стия в нем наравне с иными кредиторами должника (третьей очереди). При этом если его требования «созрели» ранее, чем тре- бования остальных кредиторов, ст. 334 ГК РФ дает ему ничем не обоснованное преиму- щество в виде возникновения права залога по его требованиям.
Таким образом, несмотря на то, что сло- жилась неоднозначная судебная практика по вопросу сохранения судебного залога при банкротстве должника, существуют весомые аргументы для обоснования его прекраще- ния при банкротстве.
